— Насчет этого я сильно сомневаюсь. Ты представляешь, сколько должно тут остаться людей, чтобы передраться между собой, да еще и завещать своим потомкам войну, которая длиться уже более пятидесяти лет?
— Для этого хватит пары тысяч, которые со временем выродились бы в десяток семей… — Тайра отбросила бесполезную железку и направилась вглубь руин, бывших когда-то спальным районом.
Большинство кирпичных домов здесь сохранилось — только в оконных проемах отсутствовали деревянные рамы, кое-где провалились крыши. А вот подойти к домам было сложно — разросшиеся за последние полвека кусты облепихи, вязы и тополя взломали асфальт и превратили городские дворы в практически непроницаемые заросли. Здесь уже наладилась своя жизнь — в ветвях кто-то чирикал, что-то постоянно шуршало и пищало. Пару раз Алексею показалось, что он заметил серый бок крадущейся в зарослях кошки, но поручиться за это он бы не смог. К тому же времени на осмотр зарослей не было — Алексею временами приходилось бежать, чтобы поспеть за своей спутницей, которая, словно не чувствуя тяжести брони, снаряжения и оружия, ужом проскальзывала между стволами, умудряясь даже не ломать веток.
Примерно через час они решили сделать привал — точнее, это Тайра остановилась, подумала и свернула в сторону, к обвитому диким хмелем провалу дверей в подъезд. На спутников посыпалась ржавчина, серая, песочная пыль, когда они нырнули внутрь. Алексею показалось, что запах запустения пробивается даже через фильтр респиратора, разъедая горло и нестерпимо скручивая нос. Но путь их был недолог — Тайра поднялась до площадки второго этажа и махнула ему рукой, — располагайся, мол, здесь. Алексей с удовольствием скинул оттянувший плечи рюкзак и помог спутнице избавиться от ее ноши.
— Заметь, нигде не осталось дверей… — Тайра кивнула в сторону трех прямоугольных дыр в стене — назвать их дверными проемами не позволяла бахрома паутины, щедро припорошенная пылью.
— И что с того? — Алексей включил камеру, и яркий луч лампы скользнул по грязной стене. Спутница промолчала, только слегка хлопнула себя по шлему. Сделав несколько шагов, они оказались в узком коридоре квартиры, построенной в последней трети ХХ века. Бумажные обои местами сохранились, но пожелтели и рассыпались от прикосновения к ним. Под ногами что-то стеклянно хрустело, когда спутники двигались по квартире, разглядывая бесформенные груды хлама — Алексей разглядел черепки посуды, непонятные конструкции из металлических прутьев, разбитый телевизор, какой-то древний прибор — возможно, развлекательный…
Беглый обход двух других квартир не дал им ничего интересного. Было ясно одно — во всех помещениях кто-то побывал и методично вывернул их наизнанку. Отсутствие же горючих материалов — деревянной мебели, дверей, даже книг и журналов, подтверждало теорию Тайры — какие-то люди в городе пытались выжить, и небезуспешно. Алексей молча фиксировал все увиденное при помощи телекамеры.
Когда он вернулись на площадку, Тайра быстро извлекла из рюкзака небольшой пластиковый цилиндр, с видимым усилием надломила его и бросила на пол. Соснов с интересом наблюдал, как из контейнера вытекает жидкость, которая тут же вспучивается пузырями и набухает, как дрожжевое тесто в при ускоренной перемотке фильма. Через пару минут на полу образовался пружинящий настил размером два на два метра и толщиной около пяти сантиметров. Тайра тем временем спустилась вниз и завозилась в дверях. Послушался легкий металлический щелчок, потом шипение, словно кто-то надавил на клапан аэрозольного баллона.
— Если ночью решишь сходить в туалет — воспользуйся удобствами в квартире. Вход в подъезд я заминировала. — Алексей, уже снявший бронешлем, с удивлением посмотрел на жену. Она казалась чересчур спокойной, словно та короткая схватка в городе была долгожданным событием, решившим все ее проблемы в этой жизни.
— Спасибо, хотя я обычно смотрю под ноги.
— Мою ловушку ты под ногами не увидишь… — Несмотря на жизнь, наполненную военными маневрами, стрельбами и рукопашными схватками, Алексей с людьми общаться умел. А уж распознать нотки презрения в голосе — и подавно.
— Что случилось-то? — Тайра откровенно фыркнула, сдергивая шлем. Открылось чуть покрасневшее лицо, и Алексей встретил острый взгляд, словно жена мечтала стегнуть им.
— Ты еще хотел мне камеру всучить! Да ты прикрыть меня толком не смог, старлей! Если бы их было больше, нас бы уже разобрали на косточки, ты это понял? — Алексей только теперь догадался, как следовало поступить им — Тайра не сказала, что требуется от него во время схватки, думая, что он сам все прекрасно знает, ждала от него руководства боем, а оказалось, что ей действительно пришлось все делать за двоих.
Ужинали они мясной пастой в саморазогревающихся пластиковых банках и какао из термоса. Ели молча, один — сгорая от стыда, другая — все еще злясь на спутника. Алексей несколько раз пытался подобрать слова — и не мог ни извиниться, ни оправдаться даже перед самим собой. Тайра не могла успокоиться, потому осталась без прикрытия по вине напарника, которому доверяла, хотя уже прикидывала, не стоит ли простить Алексея, если он попросит. Но слова раскаяния так и не прозвучали, поэтому оба с некоторым облегчением растянулись на матрасе из баллона, каждый повернулись спиной к спутнику.
Но долго почивать им не пришлось. Алексея разбудила ладонь Тайры, предусмотрительно прикрывшая ему рот. Спутница молча поднесла к его глазам свой шлем с включенным видоискателем камеры. В зеленоватой пелене прибора ночного видения Алексей разглядел несколько белых силуэтов. Только теперь он понял, чем занималась спутница — кроме ловушки, она закрепила над входом миниатюрную видеокамеру и датчик движения. Оба прибора были подключены к электронной начинке шлема и вовремя разбудили хозяйку, показав ей опасность.